Попала в плен? Пиши отпуск за свой счет.
Больше двух лет Ольга Политова провела в заложниках в «ДНР» и не может получить компенсацию.
Один суд, одна статья КЗоТ и — два разных решения. На днях Апелляционный суд Донецкой области подтвердил право бывшей узницы «ДНР» Валентины Бучок на получения зарплаты за время, проведенное в застенках.
А неделей ранее в том же отказал медику Ольге Политовой, пробывшей в неволе более двух лет, пишет «КП» в Украине.
На шестом году войны в Украине так и не приняли закон, который четко определял бы статус пленного или заложника, особенно если это касается гражданских лиц.
В Донецке Ольга Политова работала заместителем главврача в Центре первичной медико-санитарной помощи №5 Кировского района.
— Когда началась война, в коллективе пошли разговоры о том, что «укропы» наступают, «укропы» убивают… У сотрудницы убили племянника на блокпосту.
Когда у подъезда поставили гроб, люди боялись подойти попрощаться — не знали, какая завтра будет власть, — вспоминает Ольга.
— Я была за Украину и тяжело все это переносила. Узнав, что в Ясиноватском районе есть свободное место заместителя главврача, уволилась и перешла работать на подконтрольную Украине территорию. Сначала амбулатория размещалась в Верхнеторецком, потом переехала в Очеретино.
Но дом оставался в Донецке. На работу и с работы приходилось ездить через блокпосты. Так было и в пятницу 13 ноября 2015 года, когда Политову очень тщательно стали обыскивать. И обнаружили… взрывчатку.
— Я объяснила, что запечатанный сверток мне передали в аптеке, в Донецке его должны были забрать, что внутри — не знаю. Но мне не поверили. Трое суток без еды и воды я провела в подвале так называемого Министерства госбезопасности «ДНР», а потом оказалась в СИЗО среди воровок и наркоманок, — рассказывает Ольга.
30 марта 2017-го районный суд приговорил Политову к 3 годам и 10 месяцам тюрьмы, но местной прокуратуре срок показался недостаточным. Второй вердикт в конце ноября 2017-го вынес военный трибунал «ДНР»: 5,5 года.
Это было в конце ноября 2017 года.
— К этому времени я уже знала, что нахожусь в списках на обмен, — продолжает Ольга. — Меня включили по ходатайству волонтеров и адвокатов Хельсинкской группы, которые подали документы в Европейский суд по правам человека о незаконном лишении свободы.
До обмена, который состоялся 27 декабря 2017 года, Политову успели отправить в Снежнянскую колонию.
— Сначала поместили в карантин: неотапливаемое помещение, где не было проточной воды. Три дня, пока медпункт был закрыт на выходные, я страдала от страшного конъюнктивита. А когда перевели в барак, отправили мыть раздевалку. Бывалые зэчки, чтобы «поучить» новенькую, бросали на пол шлак из кочегарки.
В обед заключенным позволяли посмотреть телевизор. В выпуске российских новостей 25 декабря Ольга и услышала обнадеживающее известие. Вечером того же дня вызвали в администрацию — писать прошение о помиловании.
— Ночью я не могла заснуть. В нашем отряде жила кошка. Она будто поняла, что я чувствую, пришла и стала лизать руки. Не отходила от меня до утра…
В Очеретино Ольгу встречали с цветами, с машиной, показали комнату в амбулатории, которую выделили под жилье. Вот только радость оказалась не совсем искренней.
— 29 января 2018 года я приступила к работе. Принесла больничный, который выписали в Феофании, а мне говорят: «Какой бюллетень! Вы же в отпуске за собственный счет! Вот и заявление…»
Позже коллега рассказала по секрету, что меня увольняли. Тогдашняя главврач — теперь она работает в «ДНР» — лично на меня показания в МГБ давала. А когда узнали, что я выжила, срочно сделали приказ на отпуск без оплаты.
Почерковедческая экспертиза подтвердила, что подпись Политовой на заявлении поддельная. Дружковский районный суд вынес решение в ее пользу, применив 119-ю статью КЗоТ, которая предусматривает сохранение зарплаты военным на период особого положения, если они попали в плен.
На том же основании выиграла в Краматорском суде освобожденная вместе с Политовой сотрудница ДТЭК Валентина Бучок. А вот в апелляционной инстанции мнения судей разошлись. Бучок осталась при победе, Политова — проиграла.
— Ольга Политова была захвачена в плен, когда ехала с работы, это время учитывается как производственное. То есть она пострадала во время выполнения служебных обязанностей, — говорит юрист правозащитной группы «Січ» Владимир Плетенко.
— Но действующие законы не содержат прямой нормы, которая бы регламентировала статус гражданских лиц, побывавших в плену. Мы будем продолжать бороться в кассационной инстанции, а если придется — дойдем до Европейского суда.
Решение уйти из коллектива, где не нашла понимания, Политова приняла в феврале этого года. Сейчас она работает в Киеве — в Государственном экспертном центре МОЗ. Живет у подруги в однокомнатной квартире на Троещине. Тесноту компенсируют добрые отношения, которые связывают женщин вот уже 35 лет.
Вернуться в донецкую квартиру Ольга, конечно, не может. А гражданские жертвы войны к числу льготников не относятся.
ТЕМ ВРЕМЕНЕМ
Летом этого года после долгих обсуждений в первом чтении был принят законопроект №8205 «О правовом статусе и социальных гарантиях лиц, незаконно лишенных свободы, заложников или осужденных на временно оккупированных территориях Украины и за ее пределами». Он предусматривает и компенсации за время пребывания в плену, и сохранение трудового стажа, и материальную помощь.
В Министерстве по делам переселенцев обещают, что второе чтение может состояться до конца года.
